Письма большей частью каторжно-сибирские к другими декабристам, к родне, к директору Лицея. Пущин ни на секунду не мог представить, что их напечатают.
Но читать хорошо, абсолютная несокрушимость духа. Иногда жалуется на себя, тогда включает самоиронию, а в основном интересуют друзья, знакомые, люди, все хлопочет, чтобы как-то помочь. Очень много шутит. И ему нравится мир, как он устроен. Это такая редкость, из великих я только в Стивенсоне заметила это качество.
Один раз заболел серьезно, шалило сердце; и депра. Но лапки не сложил. Стал менять привычки, лечился диетой, прогулками, водой, добился разрешения сьездить к местному знаменитому доктору - и вылечился.
Еще удивительная история про дружбу. Сначала (на каторге) многие декабристы жили вместе за Байкалом, а потом их расселили кого куда, по разным городишкам. Так Пущин потратил три года, чтобы разрешили поселиться в одном городе ему с двумя друзьями - бесконечные прошения через всяких влиятельных лиц. И этих друзей все время настраивал в письмах, что они должны жить вместе.
Вообще-то Пущин был ужасный бабник, хотя по лицу не скажешь, лицо простое, доброе и серьезное. Жениться долго не хотел, дорожил свободой соблазнять хорошеньких сибирячек